Союз изгоев. Сближение России и Ирана вместе с выгодами принесет обеим странам новых врагов

Союз обреченных

Президенты России и Ирана Владимир Путин и Масуд Пезешкиан подписали Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, который заменит документ об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества, действующий между двумя странами с 2001 года. По словам официальных лиц двух стран, соглашение охватывает самые разные области, включая оборону, борьбу с терроризмом, энергетику, финансы, транспорт, промышленность.

«Мы едины в том, чтобы не останавливаться на достигнутом и вывести отношения на качественно новый уровень. Именно в этом смысл подписанного межгосударственного договора», — заявил президент Владимир Путин.

По его словам, на переговорах подробно рассматривалась тематика экономического сотрудничества. Он отметил, что Россия и Иран являются друг для друга значимыми партнерами в торговле, финансах и инвестициях. Путин подчеркнул, что за десять месяцев 2024 года товарооборот вырос на 15,5%. В документах, которые были распространены Кремлем в СМИ перед визитом иранского президента в Москву, указывалось, что с января по октябрь 2024 года товарооборот составил около $3,77 млрд, а суммарный показатель за 2023 год — более $4 млрд. Доля национальных валют во взаимных расчетах превышает 96%. 

Резкий рост торгово-экономического сотрудничества между странами начался в 2022 году, после полномасштабного вторжения России в Украину. Москва оказалась под жесткими западными санкциями и сделала резкий разворот на Восток. Иран из-под санкций практически и не выходил. Так что две страны были просто обречены на союз друг с другом.

Резкий рост торгово-экономического сотрудничества между Россией и Ираном начался после полномасштабного вторжения России в Украину

Развивается их сотрудничество и в рамках евразийского пространства. Так, на следующий день после встречи Путина и Пезешкиана в Кремле стало известно, что Евразийский экономический союз и все входящие в него государства завершили процедуры, необходимые для вступления в силу соглашения о свободной торговле с Ираном. 

Один из основных проектов России и Ирана — коридор «Север — Юг», который соединяет Иран с Россией, а оттуда — с Европой и Азией. С завершением строительства этого коридора торговые пути между двумя странами станут короче, а расходы снизятся. Активно развивается и сотрудничество в атомной энергетике. Иран надеется, что Россия по-прежнему будет помогать ему строить АЭС, в ближайшее время планируются переговоры на эту тему с «Росатомом».

Одновременно продолжается строительство второго и третьих блоков АЭС «Бушер». Завершить его планируется в 2025 и 2027 годах соответственно, но сроки могут сдвинуться из-за сложностей с оплатой (кстати, традиционная проблема в двусторонних отношениях), о чем также упомянул Путин во время пресс-конференции с иранским коллегой. Развивается и сотрудничество в других сферах.

Вопрос о необходимости нового договора впервые поставил предыдущий глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф летом 2020 года во время визита в Москву, хотя некоторые иранские источники утверждают, что работа в этом направлении велась еще с 2014 года. В любом случае процесс погряз в бюрократии. За это время Иран подписал аналогичные договоры с Китаем (март 2021) и Венесуэлой (июнь 2022), а Россия — с КНДР (июнь 2024) и Беларусью (декабрь 2024); правда, последний касался не стратегического партнерства, а гарантий безопасности в рамках Союзного государства.

Содержание иранских договоров с Пекином и Каракасом точно неизвестно, но, по всей видимости, они имеют достаточно общее содержание и нацелены на развитие сотрудничества по самым разным направлениям, как все документы такого рода. Российские же договоры — особые. Согласно тексту документа, подписанного с КНДР, одна из сторон незамедлительно окажет военную помощь в случае вооруженного нападения на другую. Договор с Беларусью предполагает задействование всех сил, в том числе размещенного на белорусской территории российского тактического ядерного оружия, для защиты суверенитета Союзного государства перед лицом внешней агрессии.

На этом фоне стратегический союз между Россией и Ираном не мог не взволновать США, Евросоюз и арабские страны. Однако в Тегеране поспешили заверить, что здесь другой случай, который никак не похож на последние договоренности Москвы с Минском и Пхеньяном. «Природа этого соглашения иная. Они [РФ, КНДР и Беларусь] установили партнерские отношения в ряде областей, которых мы особо не касались. Независимость и безопасность нашей страны, а также опора на собственные силы крайне важны. Мы не заинтересованы в присоединении к какому-либо блоку. За 45 лет мы заплатили цену за независимость Исламской Республики Иран», — заявил в середине декабря посол Ирана в Москве Казем Джалали.

И в Москве, и в Тегеране подчеркивают, что договор между ними не направлен против других стран — впрочем, Сергей Лавров охарактеризовал таким же образом и соглашение с Пхеньяном. «Данный договор, как, кстати, и наш договор с КНДР, не направлен против какой бы то ни было страны и носит конструктивный характер, нацелен на то, чтобы укреплять способности России и Ирана в различных частях света, способности к тому, чтобы лучше развивать экономику, решать социальные вопросы и обеспечивать надежно обороноспособность», — сказал Лавров 14 января на пресс-конференции, посвященной деятельности российской дипломатии в 2024 году. 

О чем Россия смогла и не смогла договориться с Ираном

Текст договора, опубликованный 17 января на сайте Кремля, состоит из 47 статей. И там действительно не идет речь об оказании помощи друг другу в случае войны, но тем не менее есть несколько интересных пунктов. 

«В случае если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется агрессии, другая Договаривающаяся Сторона не должна оказывать никакой военной или иной помощи агрессору», — говорится в документе. Кроме того, стороны не допускают использования своих территорий в целях поддержки сепаратистских движений и иных действий, угрожающих стабильности и территориальной целостности друг друга. Иран и Россия также дали обязательство не присоединяться к односторонним санкциям, которые направлены против той или иной стороны, включая санкции против физических и юридических лиц. 

Что касается военно-технического сотрудничества (ВТС), то в договоре об этом ожидаемо звучат достаточно общие слова, традиционные для таких документов. Хотя в любом случае важно, что там подчеркиваются сотрудничество и консультации «в сфере противодействия общим военным угрозам и угрозам безопасности двустороннего и регионального характера» и развитие ВТС. Однако точно неизвестно, что за этим стоит.

В 1992–2020 годах Россия поставляла Ирану истребители МиГ-29, бомбардировщики Су-24МК, штурмовики Су-25, танки Т-72С, вертолеты МИ-17, Ми-171 , Ми-171Ш, зенитные ракетные системы С-200ВЭ, были исполнены контракты на поставку зенитно-ракетных комплексов «Тор-М1» и зенитно-ракетных систем С-300. 

В ноябре 2023 года заместитель министра обороны Ирана генерал Махди Фарахи объявил о начале поставок в Исламскую республику российских ударных вертолетов Ми-28, истребителей Су-35 и учебно-боевых самолетов Як-130. Однако пока свидетельства присутствия в Иране есть только у «яков».

В начале января сайт Military Watch Magazine сообщил со ссылкой на источники, что иранские ВВС планируют до конца 2025 года ввести в эксплуатацию российские истребители Су-35 поколения «4++» и уже началось строительство укреплений для их приема на авиабазе Хамадан, в 300 км к востоку от Тегерана. По некоторым данным, Иран стал третьим по величине импортером российского оружия после Индии и Китая.

Иран стал третьим по величине импортером российского оружия после Индии и Китая

Поставка истребителей, безусловно, повысит обороноспособность Ирана, однако вряд ли принципиально изменит баланс сил в регионе, по крайней мере на ближайшую перспективу. Что касается иранских военных поставок в Россию, в первую очередь беспилотников, которые активно начались в 2022 году, то это не самый горячий вопрос.

Постепенно Москва начала наращивать собственное производство беспилотников. Сейчас, по оценкам аналитиков, оно составляет около 6 тысяч таких дронов в год, то есть в иранских поставках особой нужды нет. Тогда как Ирану по-прежнему необходима российская военная помощь (в том числе и упомянутое выше строительство АЭС), а также политическая поддержка. Воевать на стороне Ирана Россия, конечно, не будет: это связано и с нехваткой человеческих ресурсов для войны в Украине, и, что еще важнее, — с отношениями Москвы с аравийскими монархиями Персидского залива, прежде всего с ОАЭ и Саудовской Аравией. Ссориться с ними Кремль не будет по целому ряду причин. Это, в частности, координация в вопросах цен на нефть и торгово-экономическое сотрудничество вопреки санкциям США: российско-эмиратский товарооборот в 2023 году составил $11 млрд.

Еще один вопрос — координация ближневосточной политики с арабскими странами. После падения режима Башара Асада в Сирии и, как следствие, потери Россией возможности активно влиять на происходящее в этой стране Кремль особенно нуждается в поддержании тесных связей с региональными игроками, чтобы иметь возможность играть против США. Иран для этого тоже нужен, и Россия пытается балансировать.

После падения режима Асада в Сирии Кремль нуждается в поддержании тесных связей с региональными игроками

Важный нюанс: договор о стратегическом сотрудничестве России и Ирана был подписан за три дня до инаугурации президента США Дональда Трампа. В Москве отрицают, что это специально. «Множество спекуляций на тему выбора даты подписания Договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Ираном и Россией накануне прихода к власти Трампа вызывают лишь улыбку. Пусть сторонники теорий заговора развлекаются», — заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Однако совпадения дат просто нельзя было не заметить, тем более что очень много вопросов связано с тем, какой будет политика США в отношении Ирана. 

Первый президентский срок Трампа запомнился жестким давлением на Иран. США отказались от «ядерной сделки», отозвав в 2018 году свою подпись из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Этот документ был подписан в 2015 году Ираном, пятью постоянными членами СБ ООН и Германией в 2015 и подразумевал, что с Исламской республики снимут международные санкции в обмен на ограничение ее ядерной программы.

Трамп вернул американские санкции, что, в свою очередь, поставило под угрозу начавшее было развиваться сотрудничество Ирана с Евросоюзом и рядом других стран, которые опасались рестрикций со стороны США. Кроме того, Трамп всячески лоббировал нормализацию отношений между Израилем и арабскими странами, прежде всего с аравийскими монархиями. Это было сделано в том числе в пику Ирану. И в 2020 году Израиль подписал Соглашения Авраама с ОАЭ, Бахрейном, Марокко и Суданом. На очереди была и до сих пор остается Саудовская Аравия.

Как поведет себя сейчас Трамп — неизвестно. В СМИ то и дело появляются сообщения, что он позволит Израилю нанести удар по ядерным объектам Ирана или же США сделают это вместе с еврейским государством. Впрочем, не исключается, что Трамп неожиданно решит договориться с Тегераном об ограничении его ядерной программы.

Очень многое зависит от того, каким будет международный и региональный расклад, а также ситуация в самом Иране, где в ближайшем будущем неизбежно должна произойти смена власти. В этом году верховному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи исполнится 86 лет. Кроме того, постоянно возникает вопрос о стойкости режима аятолл в целом — Иран постоянно сталкивается с угрозой социального взрыва из-за проблем в экономике или других вопросов. Всем памятны протесты 2022 года из-за хиджабов.

Сейчас Иран переживает серьезный энергетический кризис: в конце прошлого года это привело к серии веерных отключений электричества в ряде районов страны и, как следствие, к остановке работы правительственных и учебных учреждений, а также многих производств. Все это влияет на настроения иранцев, которые недовольны тем, что власти вкладывали миллиарды в Сирии, а также строили сеть своих прокси по всему Ближнему Востоку — в Ливане, Ираке, Йемене, но при этом не уделяли внимание внутренним проблемам.

Падение режима Башара Асада в Сирии еще больше подсветило эту проблему. Одновременно резко сократились возможности Тегерана влиять на события на Ближнем Востоке. Подобное можно сказать и о Москве. И здесь стоит еще раз перечитать упомянутые выше пункты договора между Россией и Ираном, так как они иллюстрируют не только их готовность поддерживать друг друга, но и взаимное недоверие.

Партнерство и конкуренция

Россия и Иран активно поддерживали Башара Асада, особенно после начала внутрисирийского конфликта в 2011 году. Однако нельзя сказать, что они были союзниками — скорее соперниками, которые умеют договариваться. Это касалось как экономических, так и политических, а также военных вопросов. России совсем не нравилось слишком активное присутствие проиранских сил на сирийской территории, как и то, что Иран этим подставлял Сирию под удары Израиля. Были периоды, когда Россия служила посредником между Ираном и Израилем, уговаривая иранцев отвести своих прокси от израильской границы, вглубь сирийской территории. 

При этом в Иране постоянно звучали голоса, обвиняющие Россию в том, что она не использует свое ПВО в Сирии и позволяет Израилю атаковать объекты проиранских сил. Москва же зачастую была недовольна ролью Тегерана в случаях, когда она пыталась заставить Асада проявлять бóльшую политическую гибкость. 

Очень показательной стала попытка Москвы и Тегерана снять с себя ответственность за падение режима Асада и переложить ее на вторую сторону. В СМИ появилась запись выступления генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Бехруза Эсбати. По его словам, Иран запросил у России тысячу автоматов Калашникова для обеспечения критической линии фронта против наступления антиасадовских сил, но запрос был отклонен. Россия также отказала во въезде иранскому самолету, перевозившему оружие в Сирию, сказал он. Далее Эсбати раскритиковал стратегию воздушных ударов России в Сирии, заявив, что, вместо того чтобы нацеливаться на ключевые скопления боевиков «Хайят Тахрир аш-Шам» и ослаблять прокси-силы, поддерживаемые Турцией и Катаром, российские ВВС наносили удары по жилым районам или по пустынной местности.

Очень показательной стала попытка Москвы и Тегерана снять с себя ответственность за падение режима Асада и переложить ее на вторую сторону

В свою очередь, говоря о падении 30 ноября 2024 года Алеппо — первого крупного города, захваченного антиасадовскими силами, — Путин во всеуслышание заявил, что 30 тысяч сирийских правительственных войск и «так называемые проиранские подразделения отошли без боя», хотя с другой стороны было всего 350 боевиков. Он подчеркнул, что у России не было наземных войск в Сирии. «Мы выехали даже оттуда в свое время в силу спецоперации. Мы там не воевали просто», — сказал Путин.

Комментируя эту ситуацию, в частности слова Эсбати, источник в иранском правительстве сказал катарскому изданию The Middle East Eye: «У русских есть свои претензии к нам, они говорят, что мы плохо себя проявили на земле, а у нас в свою очередь есть претензии к ним».

Стоит вспомнить и о другом скандале между Москвой и Тегераном. В 2021 году тогда еще глава МИД Ирана Мохаммад Зариф заявил, что Москва пыталась разрушить Совместный всеобъемлющий план действий на стадии подписания, особенно активно действуя за неделю до заключения «сделки», так как сближение Ирана и США противоречит российским интересам. Его слова прозвучали на закрытом мероприятии и не предназначались для широкой публики, но все же утекли в СМИ. 

На этом фоне достаточно сенсационно выглядит появившаяся в начале января 2025 года публикация The Times, что Али Лариджани, старший советник верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, несколько раз тайно посещал Москву, чтобы попросить российской помощи по развитию ядерной программы и возможностей противовоздушной обороны.

Очень сомнительно, что Россия заинтересована в развитии иранской ядерной программы, то есть появления у своих границ еще одной ядерной державы, с которой у нее непростые отношения и которая недостаточно стабильна. Мирная атомная энергетика — другой вопрос.

Если говорить о конкуренции Москвы и Тегерана, нельзя не упомянуть и их соперничество на нефтяном рынке. Иран стал практически полностью зависим от Китая как рынка сбыта своей нефти после возвращения американских санкций. Доля Китая в экспорте иранской нефти выросла с 37,2% в 2018 году до 90% в 2024 году. Однако ему очень мешает ценовой демпинг со стороны России, которая после 2022 года также сделала ставку на Восток, в первую очередь на Китай, потеснив не только Иран, но и Саудовскую Аравию.

Ирану очень мешает ценовой демпинг со стороны России на нефтяном рынке

Не стоит также забывать про Китай, выступающий конкурентом России на Ближнем Востоке. До последнего времени Пекин интересовала только экономическая экспансия в тот или иной регион, но сейчас он активно занялся политикой. В 2023 году именно в Китае было подписано соглашение о нормализации отношений между Ираном и Саудовской Аравией, которые лоббировала Россия. В 2024 году Пекин стал площадкой межпалестинских встреч, повторив также российский опыт. Пока политические устремления Москвы и Пекина на Ближнем Востоке в целом идентичны. В обеих столицах противопоставляют себя Вашингтону, но с Трампом могут вырисовываться и другие расклады. И где окажется Иран — неизвестно. Хотя на данный момент Китай, Россия, Иран, а также КНДР выглядят как единый блок. 

Возвращаясь к Ирану, нельзя забывать, что и у него с Россией очень разные взгляды касательно региональной повестки. Помимо споров вокруг Сирии, которые пока не актуальны, есть Кавказ. Иран очень тесно связан с Арменией, отношения с которой у России складываются непросто. В свою очередь у Ирана много проблем с Азербайджаном. Не так далеко ушли в прошлое и длительные дискуссии относительно раздела вод Каспийского моря — правда, там дело было не только в Тегеране и Москве. В любом случае недоверия между региональными игроками хватает, хотя пока им приходится дружить против США.

Обиды и подозрения Ирана в отношении России начались не сегодня. Они уходят во времена Российской империи, когда две страны воевали друг с другом, а также во времена СССР, когда Москва и ее западные союзники делили мир после Второй мировой войны.

Но для иранцев нет разницы между прошлым и настоящим. Мало кто из россиян сегодня вспомнит детали русско-персидской войны XIX века, кроме убийства Александра Грибоедова. Иранцы же до сих пор хранят свои обиды за территориальные уступки, которые им пришлось сделать. Тегеран очень болезненно относится ко всему, что, как ему кажется, может быть покушением на его суверенитет или территориальную целостность. 

Тегеран очень болезненно относится ко всему, что кажется ему покушением на его суверенитет

В свою очередь, Россия действительно опасается возможного сближения Ирана с Западом. В 2021 году это было не так актуально, зато важно сейчас. В то же время в Тегеране помнят, что в момент перезагрузки отношений России с Западом во время президентского срока Дмитрия Медведева Кремль позволил одобрить в СБ ООН санкции против Ирана, что привело в том числе к заморозке поставок С-300 Тегерану. Считается, что взамен Москва получила стратегические уступки от Вашингтона, в том числе прекращение разработки третьего района ПРО в Восточной Европе, подписание Договора СНВ-1, соглашение о вступлении России во Всемирную торговую организацию.

Характеризует отношения Ирана и России тот факт, что Тегеран никогда не признавал аннексии Крыма, а позднее и других украинских территорий. И изменений в этом направлении нет: хотя в договоре идет речь о признании территориальной целостности, тема спорных территорий обходится стороной. Дело в том, что и у Ирана есть спорные территориальные вопросы. ОАЭ — очень близкий союзник и также стратегический партнер РФ — претендуют на три острова в Персидском заливе, которые Иран контролирует с 1971 года. 

Тегеран никогда не признавал аннексии Россией Крыма

Иран также не признал и то, что его беспилотники использовались Россией для боевых действий в Украине, хотя это стоило ему разрыва дипломатических отношений с Киевом и новых западных санкций. Напротив, Тегеран постоянно призывает к поиску мирных решений между Москвой и Киевом. Это повторил и президент Пезешкиан на пресс-конференции после подписания договора.

«В настоящее время Тегеран платит высокую цену за сближение с Москвой, а выгоды от этой стратегии пока не совсем ясны. Иран стал считаться явным врагом Украины, страны, которая, используя свои международные симпатии, оказывает давление на Иран. Киев активизировал лоббистские усилия по привлечению союзников против Тегерана», — говорится в статье, опубликованной в англоязычном иранском издании Tehran Times.

Там также отмечается, что, несмотря на укрепление отношений с Россией, Иран не получает равноправной выгоды и это сотрудничество по необходимости в условиях международной изоляции. Последнее в какой-то степени относится и к Москве, где долгие годы особо не были заинтересованы в развитии контактов с Тегераном за исключением отдельных вопросов и многие договоренности провисали. Но пришли другие времена. 

Учитывая, что Москва и Тегеран не знают, как будут складываться отношения второй стороны с внешними игроками, будь то арабские страны, Евросоюз или США, а также как будут развиваться события в мире и на Ближнем Востоке, они заранее договорились если не помогать друг другу воевать, то хотя бы не играть друг против друга. Собственно, это, наверное, один из главных смыслов подписанного в Москве договора.